Вопрос о взаимоотношениях населения оккупированных территорий и партизан долгие годы оставался одним из "скользких" сюжетов советской историографии. А между тем взаимоотношения эти, как показывают не только воспоминания очевидцев, но и официальная документация штабов партизанских движений, были далеко не безоблачными - причем едва ли не во всех регионах75. В значительной мере это было связано с установкой по отношению к оккупированному населению, существовавшей в верхах. Бывший адъютант для особых поручений при начальнике Украинского штаба партизанским движением А.Русанов на своем допросе в штабе РОА сформулировал ее таким образом: "'На этот счет существует такое мнение: раз население при отходе Красной армии не ушло с него, значит оно было настроено не по-советски. Во всяком случае это колеблющийся элемент. И с ним особенно считаться не приходится. С ним перестают общаться уже тогда, когда при отходе по известному приказу Сталину должно все уничтожаться - заводы, посевы, скот и т.д."76.
По свидетельству очевидца: "В 1942 в Крыму была засуха, посевы не дали никакого урожая. У многих начался голод. Когда советские отступали, зерно на элеваторах собрали — чтоб немцам не попало, обливали бензином и сожгли. Оно полностью не сгорело, с запахом гари немцы конечно не брали. Сами на ручных тачках возили, промыли, пололи и пекли хлеб — так многие спаслись от голода"11.
Для Крыма, который и в мирное время ввозил продовольствие из других областей, а во время оккупации и вовсе оказался отрезанным от Большой земли, подобная практика - уничтожать все, только бы не досталось врагу, - была самоубийственна. А если учесть, что население во многих деревнях уже с первых дней было изрядно обобрано оккупантами... (Например, в декабре 1941 г. спецкоры ТАСС сообщали из Крыма (26.12.1941): "В селах Шули,Уппа, Кучки, Изим-баш, Кокколах [так в тексте - Г. Б.] и др. гитлеровские изверги изъяли у населения все продукты питания, теплую одежду, скот, птицу и выгнали из дому. Ограбив население, немецкое командование приказало еще внести натуральный налог на каждую душу населения: муки - 16 кг, крупы - 12 кг, картофель - 5 кг")78.
Можно себе представить чувства людей, которые не только неожиданно оказались один на один с врагом и отныне ежечасно были вынуждены заботиться о выживании, но и в довершение к этому сталкивались с наглыми грабежами и поборами "своих" - партизан, многие из которых, как видно даже информации ЦШПД, отнюдь не отличались гуманным поведением. Как результат- во многих деревнях, где разворачивалось партизанское движение, партизаны воспринимались не иначе как бандиты и едва ли не большее зло, чем немецкие оккупанты. Такое отношение населения к партизанам не было новостью для руководства партизанского движения79; сохранились в официальной документации и фиксации настроений крымчан вроде этого: "'Отношение к партизанскому движению разношерстно. Где очень часто бывают партизаны и насильно забирают продукты для своего питания, заправилы сел (старосты) называют их ворами. У населения создается видимость, что немцы грабят и партизаны грабят"80. Аналогичные высказывания обнаруживаем и в устных источниках.
Уже упоминавшийся нами представитель главного штаба Попов в своем донесении в центр констатировал, что боевые действия крымских партизан развернулись только с февраля 1942 г., продолжались они и в марте-мае 1942 г.81. Однако в связи с голодом наблюдалось массовое дезертирство из отрядов. По свидетельству Попова, в отрядах 3 и 4 районов: "Все павшие лошади съедены, партизаны питаются бродячими собаками... Питаются исключительно за счет помощи, которая оказывается из Севастополя и Кавказа, употребляют в пишу щавель, траву, листья деревьев... некоторые бойцы начали есть лягушек". Положение было столь тяжелым, что отмечались случаи людоедства. В апреле 1942 года по отрядам 3-го района умерло от голода 59 человек, а по 4-му району - 55 человек, "на почве голода - из 2-го Симферопольского отряда дезертировало 3 командира группы и 2 бойца"82.
В своей информации в центр Попов сообщал также "о предательстве населения Коуш, Бия-Сала, Улу-Сала, Бешуй, Джалман-чик, где "все татарское население с 14-летнего возраста вооружилось и при некотором приближении партизан к вышеупомянутым пунктам, последние встречали огнем и мечом", а также предлагал - как ясно следует из контекста уже не в первый раз - нанести бомбовый удар по дер. Коуш"83.
Выводы, сделанные '"особистом" Поповым о первом этапе партизанского движения в Крыму, были весьма серьезные:
- несистематическое оказание помощи продовольствием вызывает антисоветские настроения среди бойцов;
- боевая деятельность партизанских отрядов отныне зависит исключительно от той продовольственной помощи, которая должна быть оказана из Севастополя и Кавказа; если этой помощи не будет, тот партизанское движение в Крыму находился под угрозой полной ликвидации и гибели партизан от голодной смерти;
- для успешных боевых действий партизанских отрядов необходим разгром "основного гнезда татарской контрреволюции - дер. Коуш, Бешуй и Корбек"84.
Прозвучала в сообщении Попова и основная причина фактического провала движения на первом этапе - неудачное руководство Мок-роусова и Мартынова.
Мы не случайно столь подробно остановились на информации лейтенанта госбезопасности Попова - подобные сообщения с мест формировали у высшего руководства страны мнение о ходе партизанского движения в Крыму, и, безусловно, они в значительной степени влияли на решения высшего руководства о дальнейшем развитии движения.
...
Так, уже 17 июня 1942 года командующий Северо-Кавказским фронтом маршал Буденный и член Военного Совета СКФ адмирал Исаков ходатайствовали перед Сталиным о немедленном снятии Мокроусова и Мартынова, не справившихся с работой, а также о том, чтобы "из остатков воинских частей, находившихся в партизанских отрядах, создать партизанскую дивизию, имевшую в ее составе незначительные остатки гражданских партизанских отрядов".
Руководство СКФ просило также санкционировать назначение командующим партизанского движения в Крыму полковника Лобова -"хорошего боевого командира", военкомом - полкового комиссара Попова85. Спустя месяц, 19 июля 1942 года, Штаб фронта радировал в Крым, что "Мокроусов и Мартынов больше не вернутся", командующим партизанского движения в Крыму назначался полковник Лобов86.
24 июля 1942 г. в новых военных условиях - полной оккупации Крыма-начальником Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования П.Пономаренко, членом Центрального штаба В.Сергиенко87 и секретарем Крымского обкома В.Булатовым был утвержден "План по руководству партизанским движением, усилением боевой деятельности, развертывания новых партизанских отрядов в Крыму".
В нем говорилось, что "оставление частями Красной Армии и флота Керченского полуострова и г.Севастополя дает возможность противнику перегруппировать освободившиеся войска на другие участки фронта". Констатировалось также, что имеется "заигрывание немцев на чувствах местного населения - крымских татар, но население в своем большинстве враждебно относится к немцам". Согласно документу, в июле 1942 г. в Крыму действовало 22 партизанских отряда (преимущественно в районах южного и восточного Крыма), необходимо было развернуть партизанское движение в северных районах (Джанкойский, Красноперекопский, Ленинский и др.).
Общими задачами были названы - усиление боевой деятельности партизанских отрядах на коммуникациях и по дезорганизации тыла противника, особенно на железной дороге Севастополь-Симферополь-Джан-кой; расширение сети партизанских отрядов и диверсионных групп; усиление связи подпольных партизанских организаций с партизанскими отрядами, обеспечивая их совместную работу среди местного населения.
Был сформулирован и основной принцип работы партизан -"делать все, что нарушает тыл захватчиков и оттягивает максимум сил немцев с фронта"88.
Таким образом, комплекс негативных причин и неблагоприятных обстоятельств обусловил фактический провал начального этапа партизанского движения в Крыму и предопределил трудное его развитие и течение в последующие месяцы.
Между тем. несмотря на принятые меры, ситуация с партизанским движением не слишком изменилась. Положение партизан оставалось крайне тяжелым.
Так. 16 августа 1942 г. начальник 4-го управления НКВД СССР П.Судоплатов переправил начальнику ЦШПД П.Пономаренко "Из района Симферополя" от руководства партизанского движения Крыма сообщение следующего содержания:
''Просьба передать тов. СТАЛИНУ и тов. БЕРИЯ: тысячи крымских партизан ведут ожесточенные бои с крупными силами противника.
За один месяц мы уничтожили 10 тысяч гитлеровцев, более тысячи автомашин, много оружия и техники. Последние 20 дней не получаем ответов и помощи Северо-Кавказского фронта и Крымского обкома партии.
Более 500 человек больных и раненых голодают и обречены на смерть. Продовольствие на месте достать не можем ввиду неурожая и полного ограбления населения немцами.
Просим возобновить помощь и эвакуировать больных и раненых воздухом, морем"89
Положение становилось столь критическим, что уже спустя несколько недель новое командование партизанского движения Крыма пришло к выводу, что перспектив развития движения в Крыму нет, о чем и сообщил П.Пономаренко полковник Южного штаба ПД Х.Мамсуров: "По Крыму действует 22 партизанских отряда. Количество отрядов уменьшилось в связи с вывозом оттуда значительной части раненых, больных, истощенных. Руководящий состав отрядов (Лобов, Луговой и др.) настроен по существу выехать из Кры-ма в связи с невыносимой обстановкой"90 .
Однако такое мнение не было поддержано ни Центральным штабом партизанского движения, ни руководством обкома. Как вспоминает руководитель одного из отрядов И. Генов, секретарь Крымского обкома П.Ямпольский "поехал с решением областного подпольного комитета и мнением абсолютного большинства о том, что борьбу необходимо продолжать". ("Больных, раненых и истощенных партизан вывезти на "Большую землю", подлечить, а после отдыха снова вернуть в лес для продолжения борьбы"91).
В результате линия, проводимая Крымским обкомом - ни при каких обстоятельствах не прекращать деятельность партизанского движения, - взяла верх. 18 октября 1942 г. было принято Постановление бюро Крымского областного комитета ВКП(б) "О мероприятиях по укреплению партизанских отрядов и дальнейшем развитии партизанского движения в Крыму". Для руководства партизанскими отрядами Крыма был создан "оперативный центр в составе т.Се-верского (командир партизанским движением), т.Ямпольского (секретарь ОК ВКП (б), т.Мустафаева (секретарь (Ж ВКП(б))", существующий центральный штаб при этом ликвидировался. Начальником оперативного штаба оперативного центра был назначен Ермаков. Существующие райштабы ликвидировались, а отряды переподчинялись непосредственно штабу оперативного центра.
Оперативный центр обязывался:
- закончить работу по эвакуации больных и раненых партизан из леса для лечения (примерно 250-300 человек);
- из остающихся частей партизан после эвакуации сформировать 6 отрядов численностью каждый по 60-70 человек, поручив оперативному центру определить на месте районы их деятельности;
- насаждать мелкие отряды и партизанские группы в степной части Крыма, в первую очередь: Евпаторийском, Акмонайском, Камыш-Бурунском, Аджи-Мушкайских каменоломнях, а также в городах;
- просить Военный Совет Черноморского Флота оказать помощь плавсредствами для эвакуации оставшихся больных и раненых партизан.
Были сформулированы следующие задачи партизанских отрядов Крыма на ближайший период: а) усиление войсковой разведки и войсковой работы на коммуникациях и связи ("не давать врагу вывозить из Крыма награбленное добро: скот, хлеб, оборудование, взрывать склады с имуществом, склады боеприпасов, имущества"); б) держать противника в состоянии тревоги: нападать на мелкие гарнизоны, на комендатуры, штабы, отряды самообороны; в) уничтожать местных предателей, старост, полицаев, бургомистров; г) мстить за каждый акт насилия, произведенный над местным населением.
Работа политического аппарата направлялась "на обеспечение выполнения приказов командования и высокого политико-морального состояния партизан", а также на усиление политической связи партизанских отрядов с местным населением".
Председатель СНК И.Сейфулаев обязывался к 1 декабря 1942 г. "забросить для партизанских отрядов 90-100 тонн продовольствия из расчета 500 чел., на 6 мес, и зимнее обмундирование и другие предметы вещественного довольствия", а также своевременно пополнять запасы питания.
Кроме того, было решено просить Центральный штаб партизанского движения выдать для партизанских отрядов Крыма 4 рации типа "Север", а Военный Совет Черноморской группы войск Закавказского фронта выделить одну рацию для Крымского обкома ВКП(б). Была сформулирована и просьба к Наркому внутренних дел СССР Л. Берии: "Командировать одного из работников бывшего наркомата НКВД Крыма для руководства разведывательно-агентурной работы в Крыму". При этом предлагалось "насадить новую агентуру в городах и селах, особенно татарских" и "забросить группу свежих работников чекистов"92.
Таковы были мероприятия по очередной реорганизации партизанского движения. Итоги же первого этапа деятельности движения были подведены в "Справке о состоянии партизанского движения Крыма за период 15.11.41 по 15-20.11.42", сохранившейся в личном фонде бессменного руководителя Центрального штаба партизанского движения Пантелеймона Пономаренко в Российском Государственном архиве социально-политической истории.
Согласно документу, потери за первый год составили: из 3098 партизан от голода умерло 450 человек, дезертировало или пропало без вести - 400 человек, погибло в боях 848 человек, было вывезено больных, раненых и истощенных - 556 человек (из них - гражданских - 230 чел., военнослужащих -211, пограничников - 58, моряков - 30, кавалеристов - 27). "В связи с голодовкой" было отправлено в леса, в степную часть на подпольную и диверсионную работу - 400 человек.
По состоянию на ноябрь 1942 года в лесу в составе 6 партизанских отрядов оставалось 480 человек. Дислокация отрядов была сле-дующая. 1 сектор - 2 отряда - Алушта-Ялта, Севастопольский район; II сектор - 2 отряда - Симферополь, Судак, Феодосия, Ш сектор - 2 отряда - Феодосия, Судак, Кировск - Старокрымский районы.
"Боевая работа" партизан за первый год была такова: истреблено солдат и офицеров противника - 12000 человек, автомашин всех систем около 1500, пущено под откос 3 поезда, разгромлено обозов с грузом 25, вырезано телеграфного провода - 50000 метров.
В документе нашел отражение и следующий небезынтересный факт: "Старосты работают на нас:
1.Сейтлерский район - деревня Бурнаш,
- Сейтлерский район - помощник районного старосты,
- Ичкинский - районный староста,
- Зуйский - дер. Барахсан,
- Старокрымский - районный староста,
- -" - дер. Черный Кош,
- -" - дер. Кресты,
- Колайский район - районный староста"93.
В приведенном документе, безусловно, обращают на себя внимание цифры человеческих потерь. Так, например, не может не удивлять, что число умерших от голода партизан (450 человек) всего в 2 раза меньше, чем тех, кто погиб в ходе боевых действий. Даже если цифры не стопроцентно точны, все равно факт гибели каждого седьмого бойца от голода, впечатляет. В то же время - при том явно провальном характере партизанского движения на первом этапе, - определенные сомнения у нас вызывает цифра "истребленных солдат и офицеров и противника" за год "партизанской работы" - 12 тысяч человек.
В ноябре 1942 было принято весьма примечательное постановление Крымского обкома ВКП(б) "Об ошибках, допущенных в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по ликвидации этих ошибок и усилению работы среди татарского населения" (18.11.1942). Фактически это была реабилитация крымскотатарского народа, обвиненного прежним руководством движения -Мокроусовым и Мартыновым, - в измене Родине.
Остановимся на этом документе подробнее.
В преамбуле его говорилось, что "анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизанских отрядов, проведенные на месте, свидетельствуют о том, что утверждения о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и что большинство татар перешло на службу к врагу, являются необоснованным и политически вредным". Признавалось, что в отношении местного населения были допущены неправильные действия, и конфликт между населением и партизанами в значительной степени был следствием отношения "отдельных партизанских групп к местному населению": "...Например, группа т.Зинченко на одной из дорог отобрала продукты проходящих граждан. В дер. Коуш группа партизан бывшего 4-го района в пьяном виде устроила погром, не разбираясь кто свои, кто чужие. [Вспомним, что именно эта деревня вскоре стала "гнездом татарской контрреволюции " - в интерпретации "особиста" Попова, - в связи с чем ее предлагалось разбомбить. - Г.Б.]. Грабеж продовольственных баз фашистами расценивали как мародерство со стороны местного населения и любого попавшего в лес гражданина расстреливали".
Бюро Крымского обкома констатировало также, что "вследствие неудовлетворительной организации заброски продовольствия Северокавказским фронтом партизаны месяцами голодали, в силу чего они были вынуждены забирать скот, картофель, кукурузу и проч., что крайне обострило взаимоотношения партизан с населением". Не были забыты Крымским обкомом "в изгнании" (руководство обкома находилось в этот период в Сочи) и члены мусульманских комитетов: говорилось, что " органы НКВД и прокуратуры допустили ошибку в том, что вовремя не очистили от татарской буржуазии деревни, особенно в южной части Крыма, от остатков притаившихся буржуазно-националистических, кулацких и других контрреволюционных элементов".
Обком ВКП(б) и НКВД Крыма признавали также ошибочным, что "в момент комплектования партизанских отрядов... ни одного из руководящих областных товарищей, тем более из местных татарских работников не оставили в лесу, а бывший комиссар центра кандидат в члены бюро ОК ВКП(б) т.Мартынов не справился с возложенными на него задачами ..., оторвавшись от руководителей партизанских отрядов, не зная истинного положения дел, направлял информацию ОК ВКП(б) в отношении поведения крымских татар".
В документе приводились факты помощи и сочувственного отношения крымских татар партизанам ("Целый ряд деревень и сел горной и предгорной части Крыма долгое время оказывали активную помощь партизанам (дер. Кокташ, Чермалык, Айлянма, Бешуй, Айсерез, Шах-Мурза и др.), а десантные части, прибывшие в январе месяце 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окружающими татарскими селами этого района. В дер. Кокташ полмесяца жил и кормился партизанский отряд, пока немцы не разорили эту деревню. Деревни Айлянма, Сартана, Чермалык продолжительное время кормили партизанские отряды 2-го района. Отряд тов.Селезнева 4 месяца стоял в деревне Бешуй и снабжался продовольствием. Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отношение местного населения к партизанам. В августе 300 чел. партизан 1-го района на виду у населения в течение трех суток ожидали подводную лодку на берегу моря, но никто из местных людей не выдал их, а, наоборот когда отряд проходил, оставляя за собой следы, то чабан-татарин погнал по следам партизан отару овец с расчетом замести следы партизан. В деревне Арматлук старик-татарин обиделся на партизан, когда те, посещая его деревню, не заходили к нему только потому, что он татарин").
Бюро Крымского обкома ВКП(б) постановляло:
"1. Осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной своей массе так же враждебно относятся к немецко-румынским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.
2 . Просить Военный Совет Закавказского фронта и Черноморского флота отобрать и передать в распоряжение Крымского ОК ВКП(б) группу коммунистов - политического состава из крымских татар, проверенных в боях за родину, для направления их в партизанские отряды и работу в тылу.
3. Обязать редакторов газет "Красный Крым" и "Кызыл Крым" основное содержание печатной пропаганды направлять на разоблачение фашистской демагогии в отношении татарского населения, их заигрывания на национально-религиозных чувствах, показать, что гитлеризм несет татарскому народу тяжкие бедствия, голод, бесправие, унижение, расстрелы, систематически разоблачать предателей татарского народа, широко освещать на страницах печати героическую борьбу народов СССР против заклятого врага - гитлеризма, вселять уверенность в скорую победу Красной Армии и изгнание немецко-фашистских оккупантов с советской земли.
4. Обязать командование партизанским движением в Крыму систематически истреблять фашистских наймитов, предателей татарского народа, мобилизовать для этого само население. Наладить регулярную связь с татарскими деревнями, разъяснять населению смысл происходящих событий, втягивать его в активную борьбу против гитлеровских оккупантов"94.
В июле 1943 г. бывший руководитель партизанского движения Крыма А.Мокроусов попытался оспорить это решение, однако в ответ на его заявление обком еще раз подтвердил, что постановление "по татарскому вопросу является совершенно правильным и никаких изменений в формулировках, которые требует товарищ Мокроу-сов, вносить не следует". После этого Мокроусов "признал свои ошибки" и отозвал заявление.
Отметим, что после принятых решений среди нового руководства партизанского движения появились и представители крымскотатарской партийной верхушки, которые на начальном этапе отсутствовали, и, как было официально признано, это стало одной из причин неудач первого этапа партизанского сопротивления ("никто из руководителей совершенно не учел того, что коренное население Крыма - татары, и следовательно необходимо было оставить в лесах авторитетные фигуры из татар для постоянной связи и работы среди татарского населения", - так писал полковник Лобов в одном из донесений в центр). По данным "Справки о состоянии партизанского движения Крыма за период 15.11.41 по 15-20.11.42", сохранившейся в личном фонде П.Пономаренко, "посланы в лес" были Рефат Мустафаев - третий секретарь ОК ВКП(б), и с ним группа татарских работников, из них 6 человек уже осели в татарских деревнях" (в их числе - комиссар, заместитель по политической части Нафе Белялов, председатель Верховного Суда Крымской АССР, Мус-тафа Селимов, секретарь Ялтинского райкома партии и другие.)
Как следует из многочисленных официальных документов, "татарский вопрос" обсуждался на различных совещаниях руководства страны.
Исмаил Сейфулаев вспоминал: "Во второй половине 1942 и начале 1943 годов я был на приеме у Маленкова, Калинина, Андреева, Жданова, Косыгина, Микояна, Пономарева, а также у ряда высших военных деятелей. Докладывал о состоянии партизанского движения, необходимой помощи народным мстителям, перенесшим тяжелую зиму, потерявших значительное количество среди боевых товарищей. Одновременно Секретарь обкома, начальник штаба партизанского движения в Крыму В.С.Булатов написал несколько докладных записок в ЦК. Все и всюду нас внимательно выслушивали, но тревога, поднятая Мокроусовым, беспокоила и настораживала руководителей. Никто не взялся защитить или опровергнуть предъявляемые нашему народу обвинения. Вопрос слишком серьезный, никто не хотел рисковать. Все знали, что это выходит за их компетенцию, что такие вопросы будет решать лично Сталин... В марте 1943 года Менба-риева95 и меня принял Маленков" %.
В июне 1943 года уполномоченный Центрального штаба по Крыму В.Булатов вновь осветил этот вопрос - теперь уже на совещании начальников разведотделов штабов ПД: "... На основании некоторых необъективных.., непроверенных данных, идущих от наших товарищей, у нас было такое мнение, что добрая половина крымского татарского населения пошла по линии предательской деятельности, на поводу у немцев. Надо сказать, что на самом деле положение выглядело не так, как его представляли мы сами себе и как информировали руководящие товарищи, которые оставались на территории Крыма. [...]
В ряде деревень горной и предгорной части немцам удалось создать отряды самооборонцев, причем какой были база и мотивы организации этих отрядов самооборонцев? Немцы, когда оккупировали Крым, организовали прежде всего разгром продовольственной базы партизанских отрядов, а у нас был запас продовольствия на все партизанские отряды, которых насчитывалось до 3,5 тысяч примерно на год. Естественно, что в качестве проводников на эти партизанские базы немцы подбирали себе людей из числа враждебных националистических элементов. И когда во главе какой-либо карательной группы или немцев или отдельные экземпляры из татар, создавалось впечатление, и наши товарищи делали такой вывод, что разграбление партизанских отрядов проводится татарами. И не разобравшись в существе этого явления, не вникнув в глубину настроения татарской деревни, встали на враждебный путь по отношению к партизанам. [...]
Например, если мы в Крыму имеем до 150 деревень исключительно с татарским населением, то так называемые отряды самообороны были организованы всего только в 20-25 деревнях. Поэтому говорить о том, что татарское население стало на позиции, враждебные по отношению к советской власти, совершенно неправильно. [ . . . ]
Крымский обком партии по этому вопросу принял специальное постановление, где дал надлежащую оценку наших ошибок первоначальных и бывших партизанских отрядов на местах со стороны ряда руководящих товарищей. . . Это решение обкома партии тов. Пономаренко считает совершенно правильным. И товарищ Сталин, когда до него дошли такие слухи, буквально возмутился и сказал, что не может быть такого положения, видимо, тут не разобрались или перегнули что-то"97.
В свете наших сегодняшних знаний о последовавшей вскоре депортации крымских татар в правдивость фразы о "возмущении" вождя верится с трудом - кажется даже, что Булатов выдавал желаемое за действительное. А вот о чем можно говорить с большой степенью достоверности, так это о том, что, несмотря на принятые реабилитационные по букве решения, "татарский вопрос" не сходил с "повестки дня" и то и дело муссировался в верхах. Исмаил Сейфулаев вспоминал свою встречу с маршалом СССР К.Ворошиловым уже в декабре 1943 года: "Я доложил о борьбе партизан с фашистами, о диверсиях но коммуникациях. Маршал внимательно слушал. Когда речь зашла об огульном обвинении крымских татар, начало которому положил Мокроусов, Климент Ефремович сказал следующее: "Крымские татары были и есть предатели. Они в войну 1854-1856 во время обороны Севастополя отказывались снабжать воинские части русской армии сеном, читайте об этом у Л.Н.Толстого". На это я ответил, что не могу согласиться с этим, татары сено и фураж давали воинским частям, а армейские интенданты хотели получить сено бесплатно, а выделенные из Государственной казны деньги присваивали". Думается, позиция члена ГКО К.Ворошилова накануне решающих сражений за Крым, показательна- позволим предположить, что выселение крымских татар было к этому моменту предрешено, и ее осуществление было лишь вопросом времени.
Между тем партизанское движение в Крыму, несмотря на организационно-кадровые изменения и некоторую стабилизацию, и в середине 1943 продолжало испытывать серьезные материальные трудности. В апреле 1943 г. руководители Крыма В.Булатов, А.Менбари-ев и И.Сейфулаев в письме И. Сталину сообщали, что в Крыму сложились благоприятные условия для расширения партизанского движения, в частности, созданы подпольные организации в Севастополе, Керчи, Феодосии и в ряде патриотических групп, имеется приток людей в партизанские отряды, однако принять их невозможно, поскольку нет никакой "перспективы в оказании им помощи боеприпасами и продовольствием". ''В связи с усилением террора, сплошной мобилизацией всего мужского населения на работу в Германию и ростом антигерманских настроений" руководство Крыма просило выделить для постоянной работы два самолета, поскольку "от фронта и Черноморского флота периодически получаемая помощь на короткий срок реально ничего не дает", а из-за отсутствия самолетов для постоянной работы "только за последние 6-7 месяцев мы потеряли от голода больше 500 прекрасных бойцов - партизан"98.
Развернутая информация о состоянии партизанского движения на ЭТОТ момент содержится в информации секретаря Крымского обкома В.Булатова "О положении дел и мероприятиях дальнейшего развития партизанского движения в Крыму".
Так, по данным Булатова, партизанское движение пользуется все большей популярностью у населения, "в результате чего немцы вынуждены были во многих деревнях и селах разоружать так называемых самооборонцев и многих самооборонцев расстреливать за поддержку и связь с партизанами".
По состоянию на 1 мая 1943 г., "за 18 месяцев партизаны истребили 15200 человек немецко-румынских солдат и офицеров. Уничтожено 1500 автомашин с техников и живой силой противника. Пущено под откос 15 воинских железнодорожных эшелонов с техникой и живой силой, из них только в 194 3 г. 11 эшелонов; по неполным, данным при крушении уничтожено до 50 орудий, более 700 солдат и офицеров противника. Вырезаны телеграфные провода более 50000 метров. Взорвано 3 крупных склада с боеприпасами, фуражом, обмундированием. Сожжена конюшня. В Симферополе отравлен 1500 голос крупного рогатого скота, 100 лошадей противника, на хлебозаводе выведено из строя 10000 механических форм, испорчено 3 вагона кожма-териалов. Уничтожено тягачей, автоприцепов - 48, взорвано мостов - 35, разгромлено обозов - 30, штабов противника - 5. Истреблено 300 предателей. Произведено налетов на гарнизоны противника 30, распространено газет, брошюр, листовок -' 1950000".
В своем письме Булатов вновь обращал внимание на благоприятные условия, сложившиеся для расширения деятельности партизанского движения, и на то, что "проведению в жизнь этих мероприятий мешают обстоятельства крайне тяжелого материального обеспечения партизан, в первую очередь, продовольствием, боеприпасами, обмундированием".
Булатов предлагал высшему партийному органу рассмотреть следующие вопросы:
"1. Вывезти из леса 100 человек больных и раненых и заменить их свежими людьми из нашего резерва, находящегося на Большой земле.
2. Имеем основания заявить о создании 10-12 новых партизанских отрядов по 80-100 чел. каждый. Командиров-организаторов забросить из нашего резерва.
- Созданные с большим трудом группы советских патриотов в количестве 365 человек, которые объединены свыше 5000 чел., требуют большой помощи в руководстве и снабжении их главным образом оружием, взрывными материалами и экипировкой.
- Активизировать деятельность диверсионных групп на железных и шоссейных дорогах, портах, складах. К этому все условия налицо.
- Забросить группу партийных работников в количестве 10-15 человек в качестве руководителей подпольных групп в городах и районах.
- Забросить 500 автоматов, 300 винтовок, и соответственно к ним боеприпасов. (Оружие, которое имелось на месте, пришло в негодность из-за отсутствия смазки).
- Забросить 1000 комплектов летнего обмундирования и обуви для действующих партизанских отрядов и вновь прибывающих.
- Решить вопрос о снабжении продовольствием партизан из расчета 1000 человек"99.
Таким образом, есть основания утверждать, что к середине 1943 года в деятельности партизанских отрядов наметились явные улучшения, в них влились новые люди; кроме того, была упразднена должность командующего партизанским движением.
С осени 1943 года, когда в результате глубокого удара Красной Армии в низовье Днепра оборонявшаяся на полуострове 17-я армия германских войск оказалась отрезанной от главных сил, командующие группами войск на Украине и начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта неоднократно предлагали Гитлеру оставить Крым и усилить тем самым оборону Правобережной Украины. Фюрер отвергал эти предложения, считая, что оставление Крыма будет означать отход от Германии Турции, Болгарии и Румынии - по его мнению, удержание Крыма было одним из важных факторов устойчивости южного крыла восточного фронта и сохранения союзников на Балканах. Однако удерживать Крым и находиться здесь германским войскам становилось все труднее.
10 ноября 1943 г. в письме командующего Северо-Кавказским фронтом И.Петрова и члена Военного Совета СКФ Баюкова начальнику Крымского штаба партизанского движения Булатову ставились следующие задачи для партизан Крыма: немедленно перейти к активным действиям; проводить набеги на участках дороги: Карасуба-зар-Феодосия, Симферополь, Зуя, Карасубазар; Симферополь-Алушта; Бахчисарай-Симферополь; ''шире развернуть сбор агентурных данных, поверяя их захватом контрольных пленных; систематически и правильно информировать население об обстановке на фронте".
По мере ослабления позиций, немцы усиливали террор против мирного населения, а также спешно эвакуировали население и имущество.
По данным ЦШПД, 26-28 сентября 1943 года в совхозе "Красном" немцы расстреляли 600 заключенных100. Тот же источник в октябре 1943 г. сообщал об эвакуации немцами из Керчи и Керченского полуострова всего имущества вплоть до мебели. Учреждения эвакуировались в Николаев, заводы были взорваны. Было также расстреляно до 1500 человек молодежи, отказавшихся эвакуироваться. Многие крупные здания минировались101.
24 и 25 ноября 1943 после сильной минометной подготовки немцы крупными силами сожгли село Бия-Сала, угнали часть населения и ушли. Оставшемуся населению было приказано явиться в Бахчисарайскую комендатуру102.
В конце 1943 г. в борьбе за Крым назрел очевидный перелом в пользу советских войск.
Руководство Северо-Кавказского фронта считало, что операция по захвату Симферополя пока преждевременна ("ее надо тщательно готовить, но осуществить только в том случае, когда обстановка в Крыму сложится так, что захват Симферополя частями Крыма будет предрешен")103. В этих условиях было признано необходимым "всемерно укреплять влияние партизан на население и при малейшей возможности населенные пункты по восточной горной части Крыма очищать от немецких старост и немецкой администрации"104.
Согласно данным В.Булатова, по состоянию на 14 декабря 1943 г., насчитывалось 6 бригад из 29 отрядов, а также Штаб Центральной оперативной группы. В них числилось 3557 человек (русских-2100, татар - 406, украинцев -331, белорусов - 23, другой национальности -697). В дальнейшем численность партизанских отрядов стала увеличиваться105. Во время наступательной операции весной 1944 года они выступали вместе с советскими войсками, освобождавшими Крым.
....
43 РГАСПИ, ф. 69. он. 1. д.708, л. 119.
44 Так, например, в январе 1943 г. "Голос Крыма сообщал": "В Симферополе на Софиевской улице закончен капитальный ремонт соборной мечети. Работу производил молодой инженер Аблаев. До большевизма в Крыму было около 700 мечетей и до 1000 человек духовенства. Большевики разрушили мечети, преследовали служителей религии. С момента освобождения германской армией уже восстановлено 250 мечетей и молитвенных домов. Около 400 человек духовенства совершает в них служение". На страницах "Голоса Крыма" не раз сообщается о проведении мусульманских праздников и посещении их представителями германских оккупацион
ных войск. (Голос Крыма. 3.01.1943. №2141).
45 РГАСПИ, ф.69, on. 1, д.623, л. 122.
46 Голос Крыма. 12.12.1949, №149.
47 В официальных документах переводится как "Освобожденный Крым".
48 Крымскотатарская энциклопедия. Автор-составитель Р.Музафаров. Симферополь, 1993. Том 1.С.47.
49 Так в источнике: РГАСПИ. ф.69, оп.1, д.741, л.39; Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945/Сост. В.К. Гарагуля, И.П.Кондранов. Л.П.Кравцова. -Симферополь, 1994.-С.82.
50 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.622, л.9.
51 Из письма командующего Северо-Кавказским фронтом Буденного и члена СКФ Исакова Сталину (копия Пономаренко). Государственный архив Автономной Республики Крым (далее ГААРК), ф.П-1, оп. 1, д.2144-а, л.46.
52 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д. 1045, л.55.
53 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.708, л. 141.
54 РГАСПИ, ф.69, оп. 1. д. 1045, л.55.
55 Из сообщения секретаря Крымского обкома В.Булатова и заместителя штаба партизанского движения по разведке, полковника Госбезопасности П.Фокина "Агентурная обстановка в Крыму на 1 июля 1943г." (23.07.1943).
РГАСПИ. ф.69, оп. 1, д.741, л.39об.
56 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.623., л.115.
57 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.623, л. 112.
58 РГАСПИ, ф.69, on. 1, д.741, л.39об.
59 РГАСПИ, ф.69, on. 1, д.623, л. 116.
60 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.623, л. 117.
61 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.741, л.39об.
62: РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.741, л.39об.
63 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.623, л.
64 Голос Крыма, 30.07.1943, №90.
65 Интервью с Касиде Бекировой (ноябрь 2003 г.) Архив автора.
6(1 В книге: Депортация крымских татар: Как это было. - Симферополь, 2004. Перевод с крымскотатарского яз. Э.Муслимовой.
67 РГАСПИ, ф.69, on. i, д.1045, л.55.
68 Попов А.Ю. Правовое регулирование деятельности партизан // Военно-исторический архив. 2001. №621. С.73-74.
69 Кондранов И. Хроника событий // Книга памяти Автономной Республики Крым. 8 том. Обобщающий. С.119.
70 Из доклада А.Мокроусова на совещании секретарей Крымского обкома ВКП(б) от 12.07.1942. РГАСПИ. ф.69. оп. 1. д.618, л. 1.
71 Сообщение Попова приводится в документе "'Информационная сводка №21 от 6 июня 1942 г отделения по работе среди частей РККА и партизанских отрядов, действующих в тылу противника". РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.621, л.24-42.
72 Там же, л.34.
73 Сейфулаев И. Выселение крымскотатарского народа на основе огульных обвинений // Голос Крыма, №32.6.08.1999, с.5.
74 Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941-1942гг. // Документы из военного архива г. Потсдам выявлены, отобраны и переведены Г.А. Литвиным. На сайте "Москва-Крым" http://www.moscow-crimea.ru/history/20vek/partizanes.html
75 Вот, к примеру, случай, зафиксированный в рапорте комиссаров бригад С.Седова и Т.Субботина на имя начальника ЦШПД П.Пономаренко (21.07.1943 г.), - "о бандитском поведении бывшего комиссара партизанского отряда "Силыча" Чаадаева в мае 1943 года. Седов и Субботин пишут (орфография и стилистика документа сохранены): "Чаадаев с группой партизан был командирован в мае 1943 г. на спецзадание, но задания не выполнил, а на обратном пути продал партизанские лошади за самогон и, напившись сверхпредела, в д.Бруях Мглинского района Орловской области, откуда приехал со своей ватагой в д.Затесьтье, пристал к старику Краснобаеву с требованием дать литр самогона и 10 штук яиц. На отказ Краснобаев был избит шомполами, а затем и заступающейся за мужа жену его. Когда Краснобаев стал заступаться за свою жену, Чаадаев взял и расстрелял из маузера старика Краснобаева на глазах собравшегося и возмущенного населения. Краснобаев старик двух партизан нашей бригады, а третий сын в Красной армии. Через полчаса после этого мы проездом заехали в эту деревню и узнали об этом возмутительном факте. Командование И бригады и... представитель Смоленского штаба партизанского движения капитан Тараненко отреагировали на этот безобразный факт так: Чаадаева... с комиссаром, а нас руководителей 5-й Клет-нянской бригады, обвинили в нетактичном поведении, а тов. Тараненко даже прислал официальную бумагу, где писал, что мы проявили не партизанское и не командирское поведение [нрзб.] что эти вопросы можно было урегулировать без шума, между командирами, по-товарищески... Благодаря такого отношения к борьбе с мародерством и бандитскими проявлениями, они не сокращаются, а продолжают иметь место и мешают правильному взаимоотношению с населением и в целом партизанскому движению". РГАСПИ. ф.69, оп.1, д. 1421, л.51-52.
76 Из стенограммы допроса Русанова А.Д в штабе РОА. Голос Крыма.
7.11.43. №134. Этот же текст сохранился в фонде ЦШПД: РГАСПИ, ф.69,
оп.1, д.761, л. 14.
77 Из письма Юсуфа Гафарова. Архив автора.
78 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д. 1133, л.11.
79 Вполне заслуживают доверия слова А.Русанова о том, что грабежи партизанскими отрядами местного населения - "за редким исключением" -были обычным явлением, и они отнюдь не порицались высшим военным
руководством страны. На своем допросе в штабе РОА А.Русанов по этому поводу сказал: "Я неоднократно письменно и устно докладывал об этом Строкачу [один из руководителей партизанского движения, генерал-пол
ковник. - Г.Е]. Он мне сказал: "Оставьте это, все равно прекратить грабеж мы не можем. Да и трудно сказать, принесет ли это пользу партизанскому движению". Из стенограммы допроса в штабе РОА Русанова А.Д. Голос
Крыма. 7.11.43. №134; РГАСПИ. Ф.69, оп.1, д.761, л.14.
80 Из разведывательного донесения ЦШПД. РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.623. л.122.
81 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.621л.38.
82 РГАСПИ. ф.69, оп.1, д.621, л.34.
83 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.621, л.26.
84 Из информационной сводки №21 от 6 июня 1942 г отделения по ра
боте среди частей РККА и партизанских отрядов, действующих в тылу
противника. РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.621, л.42.
85 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.622, л.8.
86 Генов И. Дневник партизана. Отрывки из произведения сохранились
в личном фонда П.Пономаренко. РГАСПИ, ф.625, оп.1, д. 12. л. 127. Ма
шинопись.
87 Впоследствии, уже после освобождения Крыма, непродолжительное
время был наркомом госбезопасности Крымской АССР.
88 РГАСПИ. ф.69, оп.1, д.618, л.6.
89 РГАСПИ, ф.17, оп.43, д. 1044, л.250.
90 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.623, л.29.
91 Генов И. Дневник партизана. Отрывки из произведения сохранились
в личном фонда П.Пономаренко. РГАСПИ, ф.625, оп.1, д. 12, л. 127.
92 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.618, л.36-37.
93 РГАСПИ, ф.625. оп. 1, д. 12, л. 139.
94 РГАСПИ. ф.625, оп. 1, д. 12, л.251-252.
95 Председатель Президиума Верховного Совета Крымской АССР.
96 И.Сейфулаев. Выселение крымскотатарского народа на основе огуль
ных обвинений // Голос Крыма. 6.09.1999. №32. С.5.
97 Из стенограммы совещания у полковника госбезопасности С.Бельченко по вопросам разведработы 11.06.1943. РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.726, л.112-114.
98 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.437, л. 1-2.
99 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.437, л.3-6.
100 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.710, л. л.48.
101 РГАСПИ, ф.69, оп. 1, д.710, л. 81.
102 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.437, л.32.
103 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.437, Л.32.
104 РГАСПИ, ф.69. оп.1. д.437, л.ЗЗ.
105 РГАСПИ. ф.69, оп.1, д.437, л.35.
106 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.758, л.5 об.
107 РГАСПИ, ф.69, оп.1, д.758, л.6.
108 В частности, в фондах Центрального штаба партизанского движе
ния, Крымского обкома, Крымского штаба партизанского движения, со
хранившихся в ГААРК и в РГАСПИ.
109 РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 12, л.88 об.
110 РГАСПИ, ф. 625, оп. 1, д. 12. л.95. Письмо Абдуллы Дагджи пред
ставляет собой машинописную копию, заверенную П.Ямпольским. При
веденный отрывок из письма А.Дагджи свидетельствует также и о том,
что "татарские батальоны*' были далеко не моноэтничны - в них служили
не только крымские татары, но и представители других национальностей.
111 Елисеев В.Т., Михалев С.Ы. Освобождение Правобережной Украины и Крыма// Великая Отечественная война 1941-1945. Книга 3. С.49.
112 Подр. см. Василевский A.M. Дело всей жизни: В 2-х томах. Книга размещена в Интернете на http://militera.lib.ru/memo/rLissian/vasilevsky/22.html.